– Что? – спросил Руссо из Сен-Ламбера.

– Это прекрасная защита от подозрений.

– Думает, что мы рассудим: не приносит же он жертв своей женушке, – сказал Клодель.

Райан прочел дальше:

– Возможно, заранее выбирает пустынные места для совершения убийств.

– Подвалы? – спросил Кеттерлинг.

– Ребята обследовали каждый сантиметр подвала в той дыре, где мы побывали, – сказал Клодель. – Любое кровавое пятнышко они непременно обнаружили бы.

Райан продолжил:

– Чрезвычайная жестокость предполагает мощнейшую злобу. Возможно, движим жаждой мести. Возможно, претворяет в жизнь садистские фантазии, включающие в себя желание унизить, доставить боль. Возможно, отклонение носит оттенок религиозного характера.

– А религия здесь при чем? – поинтересовался Руссо.

– В Адкинс он воткнул статуэтку, Ганьон оставил на территории семинарии, Дама закопал у монастыря.

В течение нескольких последующих мгновений все молчали. Настенные часы громко тикали. Откуда-то из коридора послышался стук чьих-то каблуков по полу.

– Слишком много всяческих "возможно" да "вероятно", – сказал Клодель.

Его упрямство меня взбесило.

– Если мы будем рассматривать эту проблему именно так, то очень скоро получим еще один труп! – выпалила я.

Мышцы на лице Клоделя напряглись, он уставился в свой блокнот, ничего не добавив.

– Каковы предсказания доктора Добжански? – спросила я гораздо более спокойно.

– Весьма неутешительные, – мрачно ответил Райан. – Он подозревает, что преступник теряет контроль над собой, действует все более смело, жаждет все больше крови. И что продолжит убивать.

Он закрыл папку и передвинул ее в центр стола.

Последовала еще одна пауза.

Наконец Райан взглянул на часы. Мы все последовали его примеру.

– Итак, за работу. – Райан указал на папки с документами. – Люк, Мишель, Готье занимались вы, с ее документами в свое время вы ознакомились хорошо.

Клодель и Шарбонно кивнули.

– Данные о Питр следует перепроверить. Остальные дела заведены не так давно, наверное, все, что по ним имеется, лежит здесь.

С пятью заведенными не так давно делами я была прекрасно знакома. Поэтому сразу занялась рассмотрением двух других, восемьдесят восьмого и девятого годов.

Полуобнаженное, сильно разложившееся тело Констанции Питр обнаружили в заброшенном доме, в Кахнаваке, индейском поселении вверх по реке от Монреаля. Мари-Клод Готье нашли у станции метро "Вендом", отправного пункта поездов, движущихся в сторону западного пригорода. Обеих женщин убийца жестоко избил и перерезал им горло. Готье было двадцать восемь, а Питр тридцать два года. Обе проживали одни. И в том и в другом случае полиция ничего не выяснила.

Я потратила три часа. По сравнению с остальными пятью папками эти две содержали довольно мало информации. Возможно, потому что и Готье, и Питр были проститутками. Их использовали в жизни, ими пренебрегли после смерти. Наверное, их кошмарный уход восприняли даже как благо для общества. Я запретила себе развивать эту мысль.

При жизни эти две женщины выглядели совершенно по-разному, но в чем-то были сходны: их лица отличались неестественной белизной и изобилием косметики. Взгляды обеих были холодными и бесстрастными. Мне вспомнились проститутки с Мейна. Тех я видела в жизни. Этих – на фотографиях.

Я просмотрела остальные снимки, зная заранее, что на них увижу. Питр: двор, спальня, тело. Готье: станция метро, кусты, тело. Голова Питр почти отделена от туловища. На шее Готье тоже краснел глубокий порез, ее правый глаз представлял собой кровавое месиво. Жестокость, с которой убили обеих женщин, и послужила причиной того, что расследование этих дел тоже поручили нашей спецгруппе.

Я прочла отчеты полиции, патологоанатомов и токсикологов, детально изучила все записи детективов, проанализировала каждую мелочь о жизни и смерти жертв. Меня не оставляло чувство, что этого недостаточно.

Я слышала, как вокруг разговаривают, ходят, отпускают шуточки детективы, но не придавала их шуткам и словам ни малейшего значения. Когда я наконец закрыла папки и подняла голову, было уже начало шестого. Райан наблюдал за мной. Все остальные, по-видимому, уже разошлись по домам.

– Хотите взглянуть на цыган?

– Что?

– Я слышал, вам нравится джаз.

– Да, но фестиваль уже закончился, Райан.

От кого он это слышал? Когда? И неужели решил куда-то меня пригласить?

– Верно, но городская жизнь продолжает кипеть. В Старом Порту, например, постоянно играет одна отличная группа.

– Райан, идея кажется мне не вполне удачной.

Я лгала. Она казалась мне удачной. Поэтому-то я и намеревалась ответить ему отказом.

Не сейчас, только не сейчас, простучало у меня в голове. Сначала надо закончить расследование. Выловить этого зверя.

– Ладно, понял. Тогда пойдемте куда-нибудь и просто поужинаем.

Я представила, что если не приму его приглашение, то опять буду вынуждена есть полуфабрикаты в полном одиночестве.

– Гм...

– Поглощая пиццу, мы смогли бы порассуждать о новых идеях, родившихся в вашей голове.

– То есть это будет ужин – деловая встреча?

– Конечно.

Я задумалась. Хотела ли я делиться с кем бы то ни было своими идеями? Да, хотела. В двух добавленных к общему заданию делах что-то сильно меня смущало. К тому же за этим ужином я могла выяснить какие-нибудь подробности о создании спецгруппы и о реальном положении дел.

"Не тяни с ответом", – подсказал мне внутренний голос.

– Ладно, Райан. Куда предлагаете поехать?

Он пожал плечами:

– Может, в "Анжелу"?

Ресторанчик располагался рядом с моим домом. Я вспомнила вдруг, как в прошлом месяце позвонила Райану в четыре утра. Он был у подруги.

"Не дури, Бреннан! – тут же выругала я себя. – Парень всего-навсего хочет пиццы".

– Для вас это удобно?

– Как раз по пути.

По пути куда? – промелькнуло в моем мозгу.

– Отлично. Встретимся в "Анжеле" в... – Я посмотрела на часы. – Минут через тридцать?

Я приехала домой и покормила Берди. Поклялась себе держаться подальше от зеркал. Никаких причесок, никакого макияжа. Бизнес есть бизнес.

В половине седьмого Райан уже потягивал пиво, а я – диетическую колу, ожидая, когда принесут наши заказы.

Мы поговорили о разных пустяках и плавно перевели разговор в обычное русло.

– Расскажите мне о тех двух случаях. Почему именно Питр и Готье?

– Патино заставил меня поднять дела обо всех нераскрытых убийствах СК, совершенных в период с восемьдесят пятого года. В основном схожих с последними пятью преступлениями. Клодель проделал то же самое с архивами КУМа, другие полицейские отделения занялись тем же на местах. Вот мы и отобрали эти два дела.

– В расчет принимались только преступления, совершенные в Монреале и его окрестностях?

– Не совсем так.

Мы замолчали, увидев приближающуюся официантку. Она поставила на стол дощечку с пиццей, разрезала ее на куски. Райан заказал еще пива. Я немного ему позавидовала.

– Только попробуйте прикоснуться к моей половине пиццы, – сказала я шутливо.

– Не бойтесь: мне ваша половина совсем не нравится.

– Что вы имели в виду, сказав "не совсем так"? – вернулась я к незаконченному разговору.

– Сначала Патино приказал проверить только монреальские дела. А потом отправил распоряжение и в Квебек.

– И?

– Там ничего не нашли. Похоже, наш мальчик – местный.

Некоторое время мы молча ели.

Наконец Райан спросил:

– Что вы думаете по поводу этих двух дел?

Я ответила не сразу.

– Я занималась их изучением всего три часа, но, думаю, они не вписываются в общую картину.

– Потому что обе эти женщины шлюхи?

– И поэтому тоже. Главное же, что меня смущает... Убиты обе жертвы с особой жестокостью, спора нет, однако...

Всю вторую половину дня я старательно пыталась облечь свое ощущение в правильное слово, но все никак не могла его подобрать. Опустив кусок пиццы на тарелку, я проследила, как нарезанные помидоры и артишоки сползают с его края вниз.