То, что я сделала в следующий момент, навеки будет лежать на моем сердце тяжелым грузом. Наверное, в самых глубинах своей души я все же не верила, что с Гэбби может произойти что-то страшное. Она ведь и в прошлом постоянно выкидывала номера. Или в тот момент я просто решила обезопасить себя. Не знаю. Но я точно помню, что тревога за подругу не достигала во мне в тот день критической точки.

– Гэбби и раньше пропадала.

Прекр-р-расно!

Прекр-р-расно!

Прекр-р-расно!

Райан повернулся ко мне:

– Пропадала так же, без объяснений и предупреждений?

Я кивнула.

Прекр-р-расно!

Прекр-р-расно!

Прекр-р-расно!

На лицо Райана легла мрачная тень.

– Хорошо. Продиктуйте нам ее полное имя, и мы попробуем что-нибудь выяснить. Но особого внимания этому делу придавать пока, разумеется, не станем. Официального приказа мы все равно не получим, информации слишком мало. – Он повернулся к Шарбонно: – Мишель?

Шарбонно кивнул. Мы обсудили еще некоторые моменты и разошлись.

Вновь и вновь вспоминая впоследствии об этом собрании, я все время терзала себя одним вопросом: смогла ли бы я изменить развитие дальнейших событий, если бы повела себя иначе?

Почему я не заявила об исчезновении подруги как о катастрофе? Испугалась змеиного взгляда Клоделя? Или же выработанное в процессе работы хладнокровие в который раз взяло во мне верх над человечностью, и мое желание остаться профессионалом в глазах коллег оказалось сильнее, чем страх за Гэбби? Изменилось бы что-нибудь, если бы именно в тот день полиция прибегла к решительным мерам?

В тот вечер мне опять предстояло ужинать дома перед телевизором. Когда в микроволновке приготовилась моя еда, я вытащила поднос и развернула фольгу.

И на мгновение замерла, глядя на синтетический кусок мяса на синтетическом картофельном пюре и ощущая себя одинокой и беспредельно неудовлетворенной. Что ждет меня в ближайшие несколько часов? Еще один вечер с глупой комедией, котом и борьбой с демонами?

– Нет уж!

Я выбросила свой ужин в помойное ведро, отправилась в японский ресторан и заказала суши. Ко мне подсел какой-то коммерсант, мы разговорились о разных пустяках. Покончив с суши, я отделалась от собеседника и поспешила в кинотеатр на последний сеанс "Короля-льва". Было без двадцати одиннадцать, когда, покинув здание кинотеатра, я прогулочным шагом прошла на прилежащую улицу, опустевшую с уходом уличных торговцев. Маленькая пекарня бубликов, контейнер-холодильник с йогуртом, торговый фургончик "Японская кухня", защищенный раскладной решеткой, мясная лавка с развешанными за стеклом ножами разных форм и размеров – все это погрузилось в сон, попрощавшись до завтрашнего дня с хозяевами и покупателями.

Мультфильм на несколько часов отвлек меня от мыслей об убийствах. Поющие гиены, африканские ритмы и романтичность молодого льва – это было как раз то, в чем я сейчас нуждалась.

Я пересекла Сен-Катрин и пошла к дому. Стояла жаркая влажная погода. Уличные фонари окружали мутные ореолы, над тротуарами висел густой туман, похожий на пар над вынесенной на мороз горячей ванной.

Как только я свернула к своей квартире, то сразу заметила конверт, укрепленный между металлическим шаром-ручкой на моей двери и деревянным косяком. В первое мгновение я подумала, что это записка от Винстона: когда ему требовалось что-нибудь отремонтировать, он всегда предупреждал, что в такое-то время отключит электричество или газ.

Но в подобных случаях Винстон вешает объявление, тут же возразила себе я. Тогда от кого же письмо? От соседей, которым мешает мяуканье Берди? От Гэбби?

Нет. Письмо не от соседей и не от Гэбби. Это было вовсе и не письмо. В конверте я нашла две вещи. Теперь обе они лежали передо мной на столе, безмолвные и ужасающие. Я пялилась на них, чувствуя, как дрожат руки, слыша бешеный стук собственного сердца. Я понимала, что эти вещи означают, но отказывалась признавать, что понимаю это.

Пластиковая карта – удостоверение личности с именем, датой рождения и медицинско-страховым номером Гэбби, рельефно выделяющимися белыми знаками на красном фоне в левой половине. Вверху справа фотоизображение Гэбби – дреды торчат в разные стороны, в мочках ушей что-то блестит.

Небольшой квадрат – вырезка из крупномасштабной карты города. Названия на французском, цветовой код улиц и пространств, обозначенных зеленым цветом, до ужаса мне знакомы. Улица Бошан. Улица Шамплен. Нет, я не знала, что это за места. Может, передо мной кусок вовсе не монреальской карты. На карте не было ни одного названия, которое я бы узнала. Лишь единственный знак – большая черная "X" в самом центре.

Я смотрела на эту "X", не помня себя от испуга. В воображении уже мелькали чудовищные картинки, но я пыталась прогнать их, упрямо отказываясь верить в очевидное.

Это запугивание, игра, твердила я себе. Подобное черепу в саду. Маньяк дразнит меня. Демонстрирует, как он умеет нагонять страх.

Не знаю, как долго я таращилась на фотографию Гэбби, переносясь сознанием то в один, то в другой эпизод из прошлого. Гэбби в клоунской шляпе на дне рождения трехлетней Кэти. Гэбби в слезах, вспоминающая о самоубийстве брата.

В моей квартире царила оглушающая тишина. Время как будто застряло в каком-то мгновении.

Внезапно реальность обрушилась на меня всей своей неумолимой жестокостью.

Это не игра. Боже праведный! Гэбби! Бедная, милая Гэбби! Какой кошмар!

Райан поднял трубку после третьего гудка.

– Он таки добрался до Гэбби, – прошептала я, стискивая трубку в руке и усилием воли заставляя голос не срываться.

– Кто? – спросил Райан, чувствуя мое отчаяние и сразу переходя к главному.

– Не знаю.

– Где они?

– Я... не знаю.

Я услышала, как он провел ладонью по лицу.

– Почему вы решили, что что-то произошло?

Я все рассказала.

– Проклятие!

Пауза.

– Я заеду за вырезкой, мы выясним, что это за место, и я немедленно отправлю туда ребят.

– Я сама могу привезти вырезку.

– Вам лучше не выходить из квартиры. За вашим домом следует опять установить наблюдение.

– Не одна я в опасности! – выпалила я. – Этот скот схватил Гэбби! Возможно, уже убил ее!

Мои руки сильнее задрожали, и я сжала их в кулаки.

– Бреннан, я тоже ужасно беспокоюсь за вашу подругу. Я помогу ей, чем только смогу, поверьте. Если этот психопат просто стащил ее сумку, то сама Гэбби, возможно, в полном порядке, где бы она ни находилась. Если же он что-то сделал с ней и показывает нам, где ее искать, значит, мы ничего уже не в состоянии изменить. Но подумайте о том, что этот сукин сын принес вам письмо. Он приходил в ваш дом, естественно, знает и вашу машину. Если это и есть убийца, ему ничего не будет стоить добавить к списку своих геройств и еще одно. Об уважении к чужой жизни он не имеет ни малейшего представления. В данный момент все его внимание сосредоточено на вас.

Я все это понимала.

– Я отправлю кого-нибудь и к дому того типа, за которым вы следили, – добавил Райан.

Медленно и спокойно я произнесла:

– Как только местонахождение этой проклятой "X" будет установлено, пожалуйста, позвоните мне.

– Брен...

– Это так сложно? – повысила я тон.

Я вела себя безумно и сознавала это, но Райан сдался очевидно, опасаясь, что в противном случае я впаду в истерику. Или я просто ему надоела.

– Не сложно.

Около полуночи Райан заехал за конвертом, через час мне позвонили из полиции. На карточке обнаружили отпечатки пальцев всего одного человека. Мои отпечатки. Знаком "X" на карте обозначался незастроенный участок в Сен-Ламбере. Спустя еще час мне позвонил Райан. Патруль осмотрел участок и близлежащие дома и ничего не нашел. Утром туда должна была выехать оперативно-следственная бригада. С собаками. Нам опять предстояла поездка на южный берег.

– В котором часу они прибудут туда? – спросила я дрожащим голосом.

Подавлять в себе боль за Гэбби я была уже не в состоянии.